Елена Проклова из однокомнатной квартиры в Сочи сделала открытую террасу

— Нет! Скучные они… Но мне нравятся Хабенский, Машков, Женя Миронов, Пореченков и Балуев. Пожалуй, и все.
А каким замечательным был Андрюша Панин! Для кинематографа его смерть — глобальная потеря. Мы с ним лет восемь играли вместе на сцене и дружили. Хотя он был скрытный, зажатый, комплексующий человек, но невероятно обаятельный. В нем жила какая-то драма, к которой никто, даже близкие не имели доступа.

Все наши гастроли обычно заканчивались банкетом, на котором мы с ним танцевали до потери пульса! Что он вытворял, Боже мой! Как он потрясающе двигался! Вокруг нас собирался круг, а я ходила по танцполу на руках!

— Современные гастроли, наверное, в корне отличаются от тех, которые проходили в советское время?

— Раньше мы ездили в туры по стране и за границу надолго, месяца на два-три. При этом получая три копейки. Теперь артисты зарабатывают хорошие деньги и без длительных гастролей. А зритель не меняется — и тогда и теперь вижу в зале довольные и счастливые лица.

Первый раз я поехала за границу в 1975 году на кинофестиваль в Западный Берлин с фильмом «Единственная…». Была замечательная компания — Герасимов, Тамара Макарова, Данелия. Нам выдали толстую чековую книжку, один листик — 50 немецких марок. Попили воды в баре — 3 марки.

Расплачиваемся чеком, а сдачу получаем наличными. Я и сама оделась, и родным привезла из той поездки кучу вещей, дочке — крошечные джинсики, туфельки на липучках, про которые в то время в СССР никто и не слышал.

Но так было только на фестивалях, на гастролях артистам выдавали $20 суточных, и все. Поэтому я питалась бульонными кубиками и использовала это время, чтобы похудеть. Зато близким привозила чемодан подарков.

— В профессии вы состоялись. А как вам удалась роль матери? Знаю, что у вас был серьезный конфликт со старшей дочерью, Ариной…

— Ну, это дела давно минувших дней! Когда-то родители сказали мне: «Лена, ты живи своей жизнью, а Ариночка пусть останется с нами…» Так и решили: дочь росла с дедушкой и бабушкой, они друг друга обожали, я много работала, но, конечно же, все мы часто виделись. Однажды между нами — я с одной стороны, Ариша с моими родителями с другой — случилась ссора, и почти четыре года мы не разговаривали. Однозначно виновата я! Потому что родителям надо подчиняться, а не спорить с ними.

И как уже теперь я понимаю — нет на свете ни одной причины, чтобы родные люди не общались. Я не выдержала, приехала к ним и сказала: «Вы как хотите, но без вас я жить не могу! Не важно, кто прав, кто виноват, я готова признать за собой любую вину». Мы все расцеловались, и отношения наладились.

Мои родители были очень хорошими, самыми близкими для меня людьми… Папа ушел в прошлом году, мама — уже три года назад. Похоронила их рядышком, на краю нашей подмосковной деревни есть кладбище, и каждый раз, когда еду домой после спектакля с цветами, приношу букеты им.

Дочерей я воспитывала, следуя родительской молитве. В ней есть такая фраза: «Дай мне силу, чтобы, когда придет время, предоставить им свободу выбора».

Это не просто. Особенно в отношении младшей дочери. С самого рождения Полинка была моим хвостиком. До 13 лет спала со мной в одной кровати. Мы друг без друга дышать не могли.

Но однажды вдруг услышала: «Мам, я буду спать сегодня у себя в комнате». Хорошо, знаю, что ночью все равно под бочок придет. Но нет, не пришла. И на следующий день тоже. И вдруг я поняла, что ей мама больше не нужна в той степени, в какой раньше.

Нет, она по-прежнему любит меня, я могу на нее положиться, но она — сама по себе, а не часть меня, как казалось. Чтобы осознать новое для себя положение вещей, молюсь.

— Однажды я поняла, что больше не нужна Полине в той степени, как раньше. Но дочка по-прежнему любит меня, я могу на нее положиться. В критические минуты жизни мы всегда друг у друга на плече. Фото: Арсен Меметов

— Взаимопонимание со взрослой дочерью осталось, вам есть о чем говорить?

— В быту мы с ней абсолютно разные, эти темы не трогаем. Поверьте: мне, к примеру, вообще все равно, что творится в ее комнате. Беседуем мы на другие темы — о понравившихся книгах, фильмах, снах, желаниях. Мы любим рядом просто помолчать.

В критические минуты жизни всегда друг у друга на плече. Когда Полина остается у своего молодого человека, утром обязательно звонит: «Мамочка, я тебя люблю! Как дела?» Вечером интересуется: «Ты уже приехала со спектакля? Нет? Доберешься до дома,

— В конце прошлого года вы развелись с ее отцом. На чьей стороне оказалась Полина?

— Она сразу сказала: «Папа, хотя я люблю вас обоих, предупреждаю, что буду на стороне матери, потому что она женщина, значит, слабее и нуждается в защите. А вообще, вы надоели со своими разборками!» (Смеется.)

За 30 лет мы с Андреем настолько устали друг от друга, что развод показался единственным выходом.

— Мы развелись по-настоящему, это не пиар, как решили некоторые. Речь идет не о новом музыкальном ролике, а о такой грустной вещи, как развод. С бывшим мужем Андреем Тришиным. Фото: Андрей Эрштрем